Метаболический синдром и поджелудочная железа
Нарушения углеводного обмена, дислипидемия — частые спутники хронического панкреатита, они же почти всегда в той или иной мере сопровождают неалкогольный стеатоз печени, а вместе перечисленные нарушения характеризуют метаболический синдром. Проблемы, касающиеся изучения патогенеза метаболического синдрома, его компонентов, в последнее десятилетие активно дискутируются в литературе, однако, аспекты его влияния на заболевания желудочно-кишечного тракта почти не обсуждались. В работе представлены данные, отражающие сочетанное течение хронического панкреатита и метаболического синдрома, а также патологии печени, возникающей в таком случае.
В последние годы наблюдается неуклонный рост хронического панкреатита (ХП). Это заболевание представляет собой серьезную медико-социальную проблему, являясь предраковым состоянием и ложем сахарного диабета (СД). Несмотря на большое количество исследований, до сих пор вопросы диагностики, патогенеза и лечения этого страдания до конца не решены. При ХП поражается внешнесекреторная часть поджелудочной железы, что неизменно связано с вовлечением внутрисекреторной отдела, возникновением инсулинорезистентности (ИР) и сахарного диабета, которые являются неизменными спутниками метаболического синдрома (МС).
В настоящее время большое внимание уделяется адипокинам – гормонам (в частности, лептину), которые непосредственно участвуют в патогенезе ожирения и метаболическом синдроме. Адипокины затрагивают самые разные аспекты метоболизма, инициируют апоптические процессы гибели жировых клеток, центрально активируя симпатическое звено вегетативной нервной системы. Являясь адипокином, лептин участвует в поддержании равновесия между липолизом и липогенезом, косвенно влияет на инсулинорезистентность. Все эти процессы участвуют в патогенезе ХП. Нарушение углеводного обмена, инсулинорезистентность, а также тучность составляют основу так называемого «смертельного квартета» и образуют при кооперации с гипертензией и дислипидемией, упомянутый выше, метаболический синдром. Таким образом, прослеживается четкая патогенетическая связь хронического панкреатита с метаболическим синдромом. При ожирении 2-3 степени в 95% выявляются НАЖБП, а стеатогепатит в 20-47% (Jounossi Z., 1999), в формировании которого обуславливает инсулинорезистентность. Метаболический синдром вообще является основой полиморбидности в гастроэнтерологии (Егорова Е.Г., Звенигородская Л.А., Лазебник Л.Б., 2005).
ХП при длительном течении часто осложняется нарушением углеводного обмена, а в дальнейшем и сахарным диабетом и может сочетаться с метаболическим синдромом. Тем не менее, такое сочетание встречается довольно часто и создаёт большие трудности для врачей, при этом возникает новый симптомокомплекс, который изменяет клиническую картину заболевания и представляет большие трудности в диагностике, комплексном лечении этой сочетанной патологии.
Различные биохимические показатели крови, отражающие деятельность органов ЖКТ, изучались во многих работах, однако исследований, касающихся сочетания ХП с метаболическим синдромом и состояния печени при этой патологии, что может считаться патогенетически обоснованным и весьма вероятным, и как данное сочетание будет проявлять себя при ХП, т. е. сочетание ХП, метаболическиого синдрома и стеатоза печени не проводилось.
В доступной литературе мы не встретили работ по вопросу- насколько ХП, который течет совместно с MС, влияет на состояние печени, а также участие в этом процессе лептина, хотя это важно в аспекте ранней диагностики и требует дифференциального подхода к лечению в зависимости от степени ее поражения.
Цель работы: исследовать клинико-функциональное состояние печени при ХП, ассоциированном с метаболическим синдромом, что даст возможность расставить акценты по патогенезу и по новому подойти к лечению этого сложного страдания.
Под нашим наблюдением находились 96 больных:
1 группа — больные с хроническим панкреатитом — 48 человек,
2 группа — пациенты с ХП, ассоциированном с метаболическим синдромом — 48 человек. Группы не отличались по полу и возрасту.
Для диагностики метаболического синдрома использовались критерии, предложеные International Diabetes Federation (IDF) в апреле 2005 г. Согласно этим критериям, обязательным для метаболического синдрома является центральное (абдоминальное) ожирение (окружность талии более 94 см для мужчин и более 80 см для женщин – у европеоидной расы) в сочетании как минимум с двумя из следующих 4 факторов:
- повышение триглицеридов (ТГ) более 1,7 ммоль/л или специфическое лечение дислипидемии;
- снижение липопротеидов высокой плотности менее 1,03 ммоль/л у мужчин и менее 1,29 ммоль/л у женщин или специфическое лечение;
- повышение АД: систолического более 130 мм рт. ст. или диастолического более 85 мм рт. ст. или антигипертензивная терапия;
- повышение глюкозы венозной плазмы натощак более 5,6 ммоль/л или ранее выявленный сахарный диабет 2 типа (СД2) (при гликемии натощак более 5,6 ммоль/л настоятельно рекомендуется проведение орального глюкозотолерантного теста, но это не является непременным).
При проведении статистической обработки рассчитывали Медиану (М), интерквартильный размах (25-й и 75-й процентили), для выявления статистических различий между группами по выраженности количественных признаков применялись непараметрические методы – критерий Манна-Уитни, двусторонний вариант, при анализе распределения качественных признаков использовали точный критерий Фишера, различия признавали статистически значимыми при р<0,05 соответствии с рекомендациями Ребровой О.Ю. (2002), также применялся коэффициент ранговой корреляции Спирмена.
Жировой гепатоз и стеатогепатит являются диагнозами исключения. Поэтому в нашем исследовании всем больным стандартно определялся HBs Ag, антитела к HCV, при необходимости ПЦР, которые были отрицательны. Кроме того, мы не включали в исследование больных, у которых можно заподозрить злоупотребление алкоголем при тщательном сборе анамнеза. Количество алкоголя, способное вызывать развитие патологии печени до сих пор является предметом дискуссии, большинство авторов сходится на цифре в 40 г этанола в неделю, однако большое исследование «Дионис», проведенное в Италии (1997) показало, что риск развития алкогольной болезни печени возрастает при употреблении более 30 г этанола в день.
При анализе показателей функциональных печеночных тестов выявлены статистически значимые различия между 1 и 2 группами по уровню АЛТ (р=0,021), АЛТ был выше у больных с метаболическим синдромом, различия по другим маркерам функции печени не достигали статистической значимости.
Повышение уровня щелочной фосфатазы и гамма-глютамилтрансферазы (ГГТ) – традиционно считается маркером холестаза, однако последний не характерен для НАСГ и ХП, что и подтверждает наше исследование, различий по данным параметрам в группах не обнаружено, хотя при ХП щелочная фосфатаза была все же выше. Для ГГТ в таблице специально приведены как значения медианы (19 Ед/л) так и среднего арифметического (50,07 Ед/л), дабы показать неоднозначность статистической обработки данных в зависимости от выбранного статистического критерия.
По данным канадских ученых (доктор Douglas Lee Университет Торонто, Онтарио) высокий сывороточный уровень ГГТ может предсказывает развитие метаболического синдрома. Данный вывод сделан по результатам анализа факторов сердечно-сосудистого риска у 3451 участника Фрамингемского исследования. У больных с максимальными значениями ГГТ был максимален риск развития метаболического синдрома (увеличение риска на 134-76%, при сравнении четвертой и первой квартилей). Потенциально, ГГТ может влиять на редокс-статус протеинтиолов на поверхности клеток, что приводит к росту продукции активных форм кислорода, как предполагают канадские исследователи. Однако в нашем исследовании уровень ГГТ не зависел от наличия метаболического синдрома, и в группах статистически значимо не отличался.
Таблица 1. Исследование уровня АЛТ, АСТ, общего билирубина и щелочной фосфатазы в крови
| Изучаемый признак | 1 группа ХП, n =48 | 2 группа ХП+МС, n=48 | р= |
| АЛТ Ед/л | 0,021 | ||
| Mean | 27,50 | 36,36 | |
| медиана | 18,0 | 26,0 | |
| 25 процентиль | 13,0 | 19,0 | |
| 75 процентиль | 29,0 | 52,0 | |
| АСТ Ед/л | 0,068 | ||
| Mean | 23,38 | 27,73 | |
| медиана | 19,0 | 24,0 | |
| 25 процентиль | 17,0 | 16,0 | |
| 75 процентиль | 43,0 | ||
| Щелочная фосфатаза (45-132) ед/л | 0,405 | ||
| Mean | 120,7 | 102,86 | |
| медиана | 114,5 | 100 | |
| 25 процентиль | 80,00 | 83,00 | |
| 75 процентиль | 150,0 | 118,0 | |
| Гамма-глютамилтрансфераза Ед/л (до 50) | 0,147 | ||
| Mean | 50,07 | 48,11 | |
| медиана | 19,0 | 40 | |
| 25 процентиль | 11,8 | 19 | |
| 75 процентиль | 59,0 | 65 | |
| Общий билирубин мкмоль/л (5-21) | 0,41 | ||
| Mean | 19,13 | 15,5 | |
| медиана | 13 | 13,0 | |
| 25 процентиль | 9,5 | 12 | |
| 75 процентиль | 16,5 | 15,0 |
Даже при отсутствии у пациента клинической симптоматики и отклонений функциональных печеночных тестов и наличие факторов риска развития НАСГ (ожирение, сахарный диабет, гиперлипидемия и метаболический синдром), УЗИ может служить ведущим методом, необходимым для распознавания стеатоза печени без гистологического исследования. Некоторое сходство сонографической картины цирроза и жирового гепатоза — так называемая «белая» печень — послужило целому ряду исследований в данной области.
Критериями жирового гепатоза при УЗИ могут считаться увеличение размеров органа, повышение эхогенности, а также зернистая структура и обедненный сосудистый рисунок.
Группы сильно отличались по сонографической картине печени, так при сочетании «хронический панкреатит»+ «метаболический синдром» преобладали повышенная эхогенность у 39 (81,25%) больных и зернистая и мелкозернистая эхоструктура – 20 (41,67%) и обедненный сосудистый рисунок — 29 (60,42%), в общем здоровой печенью они похвастаться не могли, в отличие от 1 группы, в которой преобладали нормальная эхогенность – 27 (56,25%) пациентов и сохраненный сосудистый рисунок у 39 (81,25%) пациентов. В данном случае важно отметить тенденцию к своеобразной патологии печени, если метаболический синдром ассоциирован с ХП.
В целом врачи, проводившие УЗ исследование, в группе ХП с метаболическим синдромом дали заключение о наличие признаков жирового гепатоза 20 (41,67%) пациентам, а в группе изолированного ХП только 9 (18,75%) больным, отличие статистически значимое р=0,03. Размеры печени косвенно указывающие на жировую инфильтрацию, также статистически значимо разнились в группах. Размеры левой доли печени в присутствие метаболического синдрома были больше — 68 мм (от 57 до 74 мм) против 58,5 мм (от 47 до 66,5 мм) в 1 группе, р=0,012.
Таблица 2. Состояние печени по данным ультразвукового сканирования.
| Изучаемый признак | 1 группа ХП, n =42 | 2 группа ХП+МС, n =40 | р= | ||
| n | % | n | % | ||
| Эхогенность | |||||
| Снижение эхогенности | 2 | 4,17 | 0,39 | ||
| Повышение эхогенности | 15 | 31,25 | 39 | 81,25 | 0,0001 |
| Смешанная эхогенность | 4 | 8,33 | 0,13 | ||
| Нормальная эхогенность | 27 | 56,25 | 9 | 18,75 | 0,009 |
| Эхоструктура | |||||
| Обычная эхоструктура | 18 | 37,50 | 8 | 16,67 | 0,036 |
| Диффузно-неоднородная эхоструктура | 21 | 43,75 | 20 | 41,67 | 0,85 |
| Зернистая и мелкозернистая эхоструктура | 9 | 18,75 | 20 | 41,67 | 0,03 |
| Сосудистый рисунок | |||||
| Сохранен | 39 | 81,25 | 19 | 39,85 | 0,0003 |
| Обеднен | 9 | 18,75 | 29 | 60,42 | 0,0003 |
| УЗ признаки жирового гепатоза | 9 | 18,75 | 20 | 41,67 | 0,03 |
Таблица 3. Размеры печени по данным ультразвукового сканирования
| Изучаемый признак Размеры печени | 1 группа ХП, n = | 2 группа ХП+МС, n= | р= |
| Правая доля, мм, медиана | 142,5 | 152 | 0,45 |
| 25 процентиль | 129 | 143 | |
| 75 процентиль | 163,5 | 156 |
| Левая доля, мм, медиана | 58,5 | 68 | 0,012 |
| 25 процентиль | 47,0 | 57 | |
| 75 процентиль | 66,5 | 74 |
При выполнении корреляционного анализа размеров печени и других маркеров в обеих группах выявилось, что на величину (именно на размеры, а не функциональную способность) этого весьма важного органа потенциально могли влиять в 1 группе на размер правой доли положительно: глюкоза крови, ГГТ (r=0,616 р=0,006), СОЭ (r=0,65, р= 0,0037), ИМТ (r=-0,64 р=0,0007) и отрицательно общий холестерин (r=-0,61, р=0,012), ОТ (r=-0,58, р=0,003) .
При ХП с МС профиль был несколько другой, для правой доли увеличению размеров по УЗИ потенциально способствовал общий холестерин сыворотки крови r=0,56, p=0,038, билирубин r=0,64, p=0,026, а вот процентное содержание жира в организме повлекло снижение размера левой доли печени r=-0,8, p=0,005. Все эти показатели мы можем рассматривать как потенциальные факторы поражения печени при ХП, при котором имеет место быть метаболический синдром.
Анализируя УЗИ картину, печени нам захотелось оценить, влияет ли присутствие повышенной массы тела на наличие характерной патологии печени. Для выявления такой зависимости в обеих группах были отобраны пациенты с ИМТ больше 31 кг/м2. Возможно, ожирение явилось главным патогенетическим фактором, обеспечивающим жировой гепатоз при метаболическом синдроме?
Таблица 4. Состояние печени по данным ультразвукового сканирования у больных с ИМТ 31,0 кг/м2 и больше
| Изучаемый признак | 1 группа ХП, n =9 | 2 группа ХП+МС, n =32 | р= | ||
| ИМТ 31 и больше | 9 | % | 32 | % | |
| Эхогенность | |||||
| Снижение эхогенности | |||||
| Повышение эхогенности | 6 | 66,67 | 32 | 100 | 0,003 |
| Смешанная эхогенность | 3 | 33,33 | 0,003 | ||
| Нормальная эхогенность | |||||
| Эхоструктура | |||||
| Обычная эхоструктура | |||||
| Диффузно-неоднородная эхоструктура | 3 | 33,33 | 24 | 75 | 0,024 |
| Зернистая и мелкозернистая эхоструктура | 6 | 66,67 | 8 | 25 | 0,024 |
| Сосудистый рисунок | |||||
| Сохранен | 6 | 66,67 | 16 | 50 | 0,37 |
| Обеднен | 3 | 33,33 | 16 | 50 | 0,37 |
Среди больных с различной степенью ожирения во второй группе метаболический синдром с более высокой периодичностью показывал повышение эхогенности паренхимы печени – у 32 (100%) больных, в 1 группе только у 6 (66,67%), р=0,003, также как её диффузно-неоднородная эхоструктуру у 24 (75%) во второй, против 3 (33,33%) пациентов в первой, р=0,024. Выявление обедненного сосудистого рисунка имело такую же тенденцию – у 16 (50%) больных при МС, против 3 (33,33%), р=0,37, это позволяет сделать осторожный вывод, что именно метаболический синдром как целый комплекс патологических изменений, а не только тучность, обуславливают более частую патологию печени во второй группе.
Впервые у больных ХП с метаболическим синдромом по данным сонографии печени статистически значимо чаще выявлена повышенная эхогенность у 39 (81,25%) больных и зернистая и мелкозернистая эхоструктура – 20 (41,67%) и обедненный сосудистый рисунок — 29 (60,42%), что позволило сделать заключение о наличие признаков жирового гепатоза в группе ХП с МС по данным УЗ диагностики статистически значимо чаще, то есть у 20 (41,67%) больных, чем в группе ХП — 9 (18,75%) больным. У больных ХП с МС (2 группы) также зафиксирован более высокий уровень АЛТ (р=0,021), различия по другим маркерам функции печени не достигали статистической значимости. Учитывая все выше перечисленное, можно заключить, что для больных ХП с метаболическим синдромом, в сравнении с изолированным ХП, более характерно поражение печени по типу жирового гепатоза или НАЖБП, что приводит к развитию качественно нового симптомакомплекса, который требует новых подходов к ранней диагностике и лечению панкреатобилиарного комплекса с учетом уровня лептина.
*Термин «неалкогольный стеатогепатит» (НАСГ) впервые применили Ludwig и соавт. в 1980 г., описывая клинические особенности заболевания печени неалкогольной этиологии, при котором были выявлены ключевые патоморфологические признаки, присущие алкогольной болезни печени. Первоначальное описание этого состояния и сегодня остается весьма уместным. Неалкогольное, но сходное с алкогольным поражение печени проходит ряд стадий — от простого стеатоза до стеатогепатита, фиброза и исхода в цирроз. Учитывая возможность прогрессирования НАСГ до стадии декомпенсированного цирроза печени, стеатогепатит можно рассматривать в качестве вероятной причины нарушения функции печени неясной этиологии.
**Список факторов, способных участвовать в развитии метаболического синдрома и состояний, ассоциированных с ним, до конца не уточнен и постоянно пополняется. В исследовании NHANES на риск возникновения метаболического синдрома, оказывал влияние социально экономический статус. У женщин 25-45 лет и 46-65 лет с доходом ниже прожиточного уровня риск был выше в 4.90 и 2.54 раза, соответственно, чем у более состоятельных. У женщин с образованием продолжительностью до 12 лет риск МС повышался в 2.77 и 2.50 раза, по сравнению с более образованными женщинами соответствующих возрастных групп (Loucks E., 2007).
Статья написана в соавторстве с Новоселей Н.В., Кокуевой О.В., Карчиным О.В., Средой С.А.
Использована работа Егоровой Е.Г., Звенигородской Л.А., Лазебника Л.Б. «Метаболический синдром с позиции гастроэнтеролога» // РМЖ. – 2005. – Том 13, № 26. – С. 1706-1712.
Источник
Метаболический синдром — это синдромокомплекс, включающий артериальную гипертензию, абдоминальное ожирение, дислипопротеидемию атерогенного профиля, в частности гипертриглицеридемию и гипоальфахолестеринемию, сахарный диабет (СД) 2-го типа, нарушенную толерантность к глюкозе и нарушенную гликемию натощак, подагру и гиперурикемию с единым патогенетическим механизмом — тканевой инсулинорезистентностью и гиперинсулинемией [3, 11].
МС стал типичной чертой цивилизованного общества, и распространенность его изменяется с ростом благосостояния и снижения физической активности как у взрослых, так и у детей [1, 4, 6, 8, 9]. В 2007 году Международная федерация диабета (IDF) предложила единые критерии для унифицирования диагностики МС у детей в разных странах.
Принято считать, что у детей в возрасте между шестью и десятью годами, имеющих окружность живота равной или больше 90 центилей по полу и возрасту, МС можно предполагать при наличии в семейном анамнезе МС, артериальной гипертонии, ишемической болезни или ожирения. Для возрастной группы десяти-пятнадцати лет приняты следующие критерии диагностики: ассоциация окружности живота ≥ 90 центилей по полу и возрасту с одним или двумя из следующих критериев: увеличение триглицеридемии (> 150 мг/дл), снижение уровня липопротеидов высокой плотности (≤ 40 мг/дл), систолическое артериальное давление ≥ 130 мм Нg или диастолическое ≥ 85 мм Нg, гликемия натощак ≥ 100 (мг/дл).
Для подростков в возрасте шестнадцати лет и старше рекомендовано использовать те же критерии, что и у взрослых [14]. К индикаторам инсулинорезистентности некоторые авторы также предложили относить неалкогольный стеатогепатоз как у взрослых, так и у детей [5, 17].
По данным разных авторов, распространенность МС среди подростков составляет от 4% до 10%, а среди подростков с ожирением — около 30% [5]. Из наиболее значимых предрасполагающих факторов МС в детстве выделяют ожирение, гипергликемию натощак, артериальную гипертензию, а треть детей с ожирением имеют инсулинорезистентность [15, 16]. В исследованиях Cruz M. L., Weigensberg M. J., Huang T. T. et al. (2004) было продемонстрировано, что степень инсулинорезистентности у детей в возрасте 8–13 лет коррелирует с низким уровнем липопротеидов высокой плотности, триглицеридемией, у 40% детей с высоким систолическим и диастолическим артериальным давлением. В то же время в ряде исследований было отмечено, что 2/3 детей с первичной артериальной гипертензией имеют инсулинорезистентность (Ferrznnini E., Buzzigoli G., Bonadonna R. et al., 1987; Pollare T., Lithell H., Berne C., 1990).
Одну из важнейших ролей в формировании МС играет желудочно-кишечный тракт [2, 11]. Пищеварительный тракт является своеобразной ареной сражения, где уже на ранних стадиях развертываются основные патогенетические механизмы формирования компонентов МС. В подтверждение этому в последнее время установлена связь нарушений липидного и углеводного обмена, обусловленных инсулинорезистентностью, с язвенной болезнью, хроническим гастродуоденитом, панкреатитом, жировым гепатозом, гастроэзофагеальной рефлюксной болезнью, синдромом раздраженного кишечника [11].
Согласно результатам исследований у взрослых пациентов, ожирение является предрасполагающим фактором в патогенезе острого или хронического панкреатита [19]. Tsai C. J. (1998) опровергает мнение Sibert J. R. (1978) и считает, что ожирение у детей не является достоверным фактором развития острого панкреатита, однако влияет на возникновение осложнений [18]. При ожирении часто выявляется дисфункция бета-клеточного аппарата поджелудочной железы и, как следствие, формирование инсулиннезависимого сахарного диабета [7, 10, 12, 13].
В педиатрической литературе сведения о состоянии поджелудочной железы при МС у детей единичны.
В связи с этим целью нашего исследования было изучить состояние поджелудочной железы у детей и подростков с МС.
Материалы и методы. Для решения поставленной цели нами было проведено исследование «случай-контроль», в которое вошли 70 детей и подростков в возрасте от 8 до 18 лет, проходившие плановое обследование в ЛОГУЗ ДКБ по поводу хронического гастродуоденита в стадии ремиссии. Средний возраст детей составил 13,76 ± 1,4 года, соотношение девочек и мальчиков было 1,1:1. Критериями исключения из исследования были наличие наследственных заболеваний, тяжелых органических заболеваний различных органов и систем или их осложнений, системные заболевания соединительной ткани, заболевания, требующие лечения стероидными гормонами, СД 1-го типа, вторичное ожирение.
На основании клинического, антропометрического и биохимического обследований было сформировано две группы детей: 1-я группа — 30 детей с МС, верифицированным согласно критериям IDF, и 2-я группа — 40 детей с нормальными антропометрическими показателями без признаков МС. Различия по индексу массы тела (ИМТ) между двумя группами были статистически значимыми (р < 0,01). Обе группы были сопоставимы по полу и возрасту.
Методы обследования включали клинический осмотр педиатра, эндокринолога, исследование АЛТ, АСТ, общего белка, амилазы, липидограммы, уровня глюкозы, инсулина в сыворотке крови, определение НОМА-индекса, проведение фиброгастродуоденоскопии, исследование копрограммы и эластазы-1 в кале. УЗИ органов брюшной полости и забрюшинного пространства и эхохолецистография всем детям проводились на аппарате Sonolina SL-1 по общепринятым методикам.
Математико-статистическая обработка данных проведена с использованием программы Stat Soft Statistica 6.0 и Microsoft Exel 7.0 для Windows XP.
Результаты исследования
Проведенные исследования показали, что боли в левом подреберье беспокоили обследованных больных редко и с одинаковой частотой в обеих группах (10% и 7,5%, р > 0,05). В то же время жалобы на тошноту (10% и 5%, р < 0,05) и неустойчивый стул (30% и 10%, р < 0,01) достоверно чаще встречались в группе детей с МС. У них же чаще отмечены жалобы на жирный стул (10% и 2,5%, р < 0,01).
При объективном обследовании у детей с МС достоверно чаще выявлялись розовые стрии (80% и 0%, р < 0,001), черный акантоз (40% и 0%, р < 0,01), обложенность языка (90% и 40%, р < 0,001), гепатомегалия (20% и 0%, р < 0,001). Пальпация живота в проекции поджелудочной железы была болезненной у 10–12,5% обследованных детей, без достоверной разницы между группами.
Функционально-структурные изменения поджелудочной железы у детей с МС при хроническом гастродуодените по данным УЗИ представлены в табл. 1.
Как следует из табл. 1, у детей с хроническим гастродуоденитом и МС достоверно чаще, чем у детей с хроническим гастродуоденитом без метаболических нарушений, выявлялись изменение эхоструктуры поджелудочной железы, увеличение ее размеров; у них же были достоверно больше размеры хвоста поджелудочной железы. Данные особенности, вместе с ультразвуковыми данными обследования желчевыводящих путей, позволили диагностировать дисфункцию сфинктера Одди по панкреатическому типу у 23,3% детей с сопутствующим МС, что достоверно чаще, чем у 10% детей только с хроническим гастродуоденитом (р < 0,05). Полученные результаты могут также свидетельствовать о стеатозе поджелудочной железы.
При оценке лабораторных показателей, характеризующих функционирование поджелудочной железы, получены следующие данные (табл. 2). Копрологически панкреатический синдром выявлялся у 26,6% детей с МС и у 7,5% детей только с хроническим гастродуоденитом, p < 0,05. Выявлены положительные корреляции между увеличением размеров и изменением структуры поджелудочной железы и панкреатическим синдромом (r = 0,44, r = 0,68, p < 0,05). При оценке активности эластазы кала выявлено, что показатели у детей с МС достоверно ниже, чем у детей только с хроническим гастродуоденитом (302,7 ± 16,2 мкг/г и 348,2 ± 44,22 мкг/г, p < 0,05).
Клинические, ультразвуковые исследования, копрологические данные в группе детей с МС в сочетании с хроническим гастродуоденитом четко указывают на признаки внешнесекреторной недостаточности поджелудочной железы, что требует оптимизации терапии у детей данной группы. С этой целью в комплексную терапию включались современные панкреатические ферменты в виде минимикросфер с энтеросолюбильной оболочкой (Креон), что привело к значительному уменьшению жалоб детей на тошноту, неустойчивый и жирный стул.
Креон содержит в физиологической пропорции следующие ферменты: липазу, амилазу, фосфолипазу, трипсин, химотрипсин, эластазу, карбоксипептидазу А, карбоксипептидазу В и коллагеназу.
Креон характеризуется быстрым и равномерным распределением активного вещества в желудке с полной его защитой от инактивации кислотой желудочного сока. Это достигается путем наполнения желатиновой капсулы известным количеством микросфер с препаратом панкреатина (диаметр микросфер от 0,8 до 1,25 мм), покрытых энтеросолюбильной оболочкой. Растворяясь в желудке за несколько минут, капсула освобождает микросферы, которые сохраняют резистентность к действию высококислотного желудочного сока (pH 1) в течение 2 часов. Микросферы равномерно смешиваются с желудочным химусом и эвакуируются в тонкую кишку, где они быстро растворяются в щелочной среде, освобождая ферменты. Таким образом, обеспечивается быстрое наступление действия препарата в тонкой кишке.
Входящие в состав препарата Креон панкреатические ферменты облегчают переваривание белков, жиров, углеводов, что способствует их более полному всасыванию в тонкой кишке, стимулирует выделение собственных ферментов поджелудочной железы, желудка и кишечника. Применение препарата приводит к улучшению функционального состояния желудочно-кишечного тракта, нормализации процесса пищеварения. Многочисленные публикации убедительно свидетельствуют о том, что лечение с помощью препарата Креон весьма эффективно и должно стать стандартным при недостаточности внешнесекреторной функции поджелудочной железы.
Заключение
- У детей, имеющих хронический гастродуоденит в сочетании с МС, достоверно чаще отмечаются признаки как нарушения внешнесекреторной функции поджелудочной железы (жалобы на тошноту, неустойчивый и жирный стул, копрологический панкреатический синдром, снижение активности эластазы кала и уровня амилазы в крови), так и внутрисекреторной ее функции (черный акантоз, как признак инсулинорезистентности, изменения уровня сахара, инсулина и НОМА-индекса) на фоне увеличения размеров и изменения эхоструктуры поджелудочной железы.
- Ультразвуковые признаки изменений поджелудочной железы и желчевыводящих путей у детей с сопутствующим МС достоверно чаще выявляют дисфункцию сфинктера Одди по панкреатическому типу, однако могут также свидетельствовать о стеатозе поджелудочной железы.
- Выявленные изменения требуют использования в терапии МС у детей панкреатических ферментов. Оптимальной формой доставки может служить энтеросолюбильный препарат в минимикросферах Креон.
Литература
- Болотова Н. В., Лазебникова С. В., Аверьянов А. П. Особенности формирования метаболического синдрома у детей и подростков // Педиатрия. 2007. № 3. C. 35–39.
- Лазебник Л. Б., Звенигородская Л. А. Метаболический синдром и органы пищеварения. М.: Анахарсис, 2009. 184 с.
- Метаболический синдром. Под ред. чл.-корр. РАМН Г. Е. Ройтберга. М.: МЕД пресс-информ, 2007. 224 с.
- Метаболический синдром у детей и подростков. Под ред. Л. В. Козловой. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008. 96 с.
- Новикова В. П. Жировой гепатоз в структуре метаболического синдрома у детей // Профилактическая и клиническая медицина. СПб, 2010. № 3–4. С. 33–41.
- Одуд Е. А., Бородина О. В., Тимофеев А. В. Метаболический синдром у детей и подростков с ожирением: возможности диагностики, профилактики и лечения // Фарматека. 2003. № 8. C. 18–21.
- Петеркова В. А., Ремизов О. В. Ожирение в детском возрасте // Ожирение и метаболизм. 2004 № 1.
- Ровда Т. С. Артериальная гипертензия у подростков с различной физической конституцией. Метаболический синдром: Автореф. дис. … канд. мед. наук. Кемерово, 2000. 23 с.
- Синицын П. А., Щербакова М. Ю., Ларионова В. И., Петряйкина Е. Е. Метаболический синдром у детей // Педиатрия. 2008. № 5. C. 124–127.
- Строев Ю. И., Чурилов Л. П., Чернова Л. А., Бельгов А. Ю. Ожирение у подростков. Изд. 2-е. СПб: ЭЛБИ-СПб, 2006. 216 с.
- Успенский Ю. П. Метаболический синдром у больных с заболеваниями органов пищеварения. Место лечебного питания в комплексной терапии заболеваний органов пищеварения, связанных с метаболическим синдромом // Клиническая диетология. СПб, 2004. Т. 1, № 1.
- Ehtisham S., Barrett T. G. The emergence of type 2 diabetes in childhood // Ann Clin Biochem. 2004. Vol. 41 (Pt 1). Р. 10–16.
- Entrada E. // Childhood obesity. Series editors Feld L. G., Hyams J. S. Р. 13–24.
- IDF (International Diabetes Federation). The IDF consensus definition of the metabolic syndrome in children and adolescents. Brussels: IDF, 2007. 24 p.
- Rosenberg B., Moran A., Sinaiko A. R. Insulin resistance (metabolic) syndrome in children // Panminerva Med. 2005. Vol. 47, № 4. Р. 229–44.
- Shoelson S. E., Herrero L., Naaz A. Obesity, inflammation, and insulin resistance // Gatroenterol. 2007. Vol. 132. P. 2169–2180.
- Schwimmer J. B., Deutsch R., Rauch J. B., Behling C., Newbury R., Lavine J. E. Obesity, insulin resistance, and other clinico-pathological correlates of pediatric nonalcoholic fatty liver disease // J. Pediatr. 2003. Vol. 143. P. 500–505.
- Tsai C. J. Is obesity a significant prognostic factor in acute pancreatitis? // Dig Dis Sci. 1998. Vol. 43. № 10. Р. 2251–2254.
- Sibert J. R. Pancreatitis in childhood // Postgrad Med J. 1979. Vol. 55. Р. 171–175.
Е. И. Алешина*, кандидат медицинских наук, доцент
М. М. Гурова**, кандидат медицинских наук, доцент
В. П. Новикова*, доктор медицинских наук, профессор
М. Ю. Комиссарова*, кандидат медицинских наук
Е. А. Усыченко***, кандидат медицинских наук
*Cанкт-Петербургская государственная педиатрическая медицинская академия, ***Ленинградская областная детская клиническая больница, Санкт-Петербург
**ГМУ, Курск
Контактная информация об авторах для переписки: alek31@mail.ru
Купить номер с этой статьей в pdf
Источник
